Летом 17 года, в стихии революции, в Москве происходили
церковные собрания, подготовлявшие епархиальный съезд и собор.
Неточные совпадения
Желая везде и во всем убить всякий дух независимости, личности, фантазии, воли, Николай издал целый том
церковных фасад, высочайше утвержденных. Кто бы ни хотел строить церковь, он должен непременно выбрать один из казенных планов. Говорят, что он же запретил писать русские оперы, находя, что даже писанные в III Отделении собственной канцелярии флигель-адъютантом Львовым никуда не годятся. Но это еще мало — ему бы издать
собрание высочайше утвержденных мотивов.
Собрания эти были замечательны, как первая встреча представителей русской культуры и литературы, заболевшей религиозным беспокойством, с представителями традиционно-православной
церковной иерархии.
Московскую пожарную команду создал еще граф Ф. В. Ростопчин. Прежде это было случайное
собрание пожарных инструментов, разбросанных по городу, и отдельных дежурных обывателей, которые должны были по
церковному набату сбегаться на пожар, кто с багром, кто с ведром, куда являлся и брандмайор.
Если
собрание «двух или трех верующих» ощутит себя реально кафоличным и на самом деле будет таковым, то зерно вселенского собора тем самым уже дано, а признание его есть дело дальнейшей
церковной истории [Разве же св. Афанасий Великий с горстью своих сторонников не являлся носителем подлинного кафолического сознания Церкви в то время, когда количественное ее большинство упорствовало в ереси?].
Такого учителя выражали желание достать для русской школы в Меррекюле, чем надеялись и достичь большой экономии и пристыдить чухон; но прежде чем успели в этом, пришел в «
собрание прихожан» мясник Волков и заговорил для всех неучтиво и неласково, будто при постройке дома для меррекюльской поповки исконный враг наш дьявол смутил строителя так, что он и не мог хорошо различать своего от
церковного; словом, возглашено знакомое слово «вор», и… пошло дело об обиде…